Муса Джалиль «Без ноги»
Вернулся я! Встречай, любовь моя!
Порадуйся, пускай безногий я:
Перед врагом колен не преклонял,
Он ногу мне за это оторвал.
Ударил миной, наземь повалил.
— Ты поклонился! — враг торжествовал.
Но тотчас дикий страх его сковал:
Я без ноги поднялся и стоял.
За кровь мою разгневалась земля.
Вокруг в слезах склонились тополя.
И мать-земля упасть мне не дала,
А под руку взяла и повела.
И раненый любой из нас — таков:
Один против пятнадцати врагов.
Пусть этот без руки, тот — без ноги,
Наш дух не сломят подлые враги.
Сто ног бы отдал, а родной земли
И полвершка не отдал бы врагу.
Ценою рабства ноги сохранить?!
Как ими по земле ходить смогу?
Вернулся я!.. Встречай, любовь моя!
Не огорчайся, что безногий я,
Зато чисты душа моя и честь.
А человек — не в этом ли он весь?
Октябрь 1943
Анализ стихотворения «Варварство» Джалиля
Произведение татарского поэта Мусы Джалиля «Варварство» — поэтический документ преступлений немцев во Второй Мировой войне.
Стихотворение написано в октябре 1943 года. Его автору в этот момент было 37 лет, а жить оставалось меньше года. На войне он был корреспондентом. После тяжелого ранения попал в плен. Чтобы отвести от себя подозрение и помочь подпольной группе, вступил в немецкий легион, организованный в целях поощрения национализма в коренных народах оккупированных территорий. Поэт участвовал в подготовке восстаний. После разоблачения был схвачен гестапо и казнен. В СССР некоторое время считался пособником фашистов, затем стали доступны обличительные стихи поэта, послужившие основанием для пересмотра отношения к нему. По жанру – военная лирика, трагедия, по размеру – ямб со сложной рифмовкой, деления на строфы нет. Обвинение – в самом названии стихотворения. Композиция сюжетная. Интонация горькая, взволнованная, гневная. Пафос произведения поднимается до вершин народного плача, песни. «Они» — другого нет названья, разве что «кучка дикарей», «варвары» или «враги». Несколько восклицаний и многоточие в финале. Идет уничтожение селенья. Нацисты расстреливают женщин и детей. Не желая марать руки, заставляют рыть яму самих приговоренных. «У края бездны»: метафора близкой насильственной смерти. Стремительный диалог матери и сына. Мальчик болен, еще недавно мать с любовью ухаживала за ним. Теперь же они вместе выведены в сгустившуюся мглу. Ребенок описан с помощью уменьшительных суффиксов, живых просторечий: головку, мальчуган, малютка. Она уговаривает его не бояться, не метаться тщетно перед хохочущим врагом. «Заалела кровь»: убиты «две жизни и одна любовь!» Вся природа ужаснулась содеянному. Эпитеты: бессильных, худеньких (уменьшительный суффикс усиливает беспомощность невинных жертв). Сравнения: как дети, как лист, как нож. Олицетворения: плакали реки, солнце поцеловало, ветер свистнул, лес обезумел. Инверсия: шумел лес, бушевала листва. Фольклорный мотив: мать-земля. Вековой дуб рухнул, как грозный знак. Междометие: о! Обращение: земля моя, скажи, страна моя. В заключительной части поэт взывает к земле, которой за «миллионы лет» не доводилось видеть такого «позора и варварства». Метафорично обращение к стране, всему народу, поднявшемуся на смертный бой с неправдой. Поэт призывает проклятья на голову убийц, карателей, захватчиков. Две завершающие строки о том, чего нельзя позабыть: кровь детей, кровь матерей.
Книга «Моабитская тетрадь» М. Джалиля – свидетельство и завещание поэта всему человечеству.
ВАРВАРСТВО
ВАРВАРСТВО
Муса Джалиль
Они с детьми погнали матерей И яму рыть заставили, а сами Они стояли, кучка дикарей, И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд Бессильных женщин, худеньких ребят. Пришел хмельной майор и медными глазами Окинул обреченных… Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ И на полях, одетых мглою, И тучи опустились над землею, Друг друга с бешенством гоня…
Нет, этого я не забуду дня, Я не забуду никогда, вовеки! Я видел: плакали, как дети, реки, И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами, Как солнце скорбное, омытое слезами, Сквозь тучу вышло на поля, В последний раз детей поцеловало,
В последний раз… Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас Он обезумел. Гневно бушевала Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг, Он падал, издавая вздох тяжелый. Детей внезапно охватил испуг, Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук, Прервав проклятье, Что вырвалось у женщины одной. Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья Еще не старой женщины. Она Смотрела, ужаса полна. Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка. — Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи. Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать, Прижала к сердцу, против дула прямо… — Я, мама, жить хочу. Не надо, мама! Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь?
И хочет вырваться из рук ребенок, И страшен плач, и голос тонок, И в сердце он вонзается, как нож. — Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь, Чтобы тебя живым не закопал палач. Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.
И он закрыл глаза. И заалела кровь, По шее лентой красной извиваясь. Две жизни наземь падают, сливаясь, Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах. Заплакала земля в тоске глухой, О, сколько слез, горячих и горючих! Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское, Ты миллионы лет цвела для нас, Но испытала ль ты хотя бы раз Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят, Но выше подними великой правды знамя, Омой его земли кровавыми слезами, И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно Тех варваров, тех дикарей, Что кровь детей глотают жадно, Кровь наших матерей…
1943
Муса Джалиль. Избранное, 1966 г.
Перевод С. Липкина,
изд. «Художественная Литература»
***
Обновлено (15.06.2012 23:03)
Поделиться этой информацией:
Эта тема закрыта для публикации ответов.